Принял участие во II Международной научно-практической конференции «МЕДИА-2022: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА», организованной кафедрой журналистики и медиакоммуникаций Института журналистики, коммуникаций и медиаобразования Московского педагогического государственного университета и посвященной 150-летию МПГУ.
Пленарное заседание, модератором которого выступила Почетный профессор МПГУ, член Союза журналистов России, заведующая кафедрой журналистики и медиакоммуникаций, доктор филологических наук, профессор СЛАВИНА Валентина Александровна, открыли ЛУБКОВ Алексей Владимирович, ректор Московского педагогического государственного университета, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАО, ТРУБИНА Людмила Александровна, доктор филологических наук, профессор, проректор по учебно-методической работе, зав. кафедрой русской литературы ХХ-ХХI веков Института филологии МПГУ и ВЛАДИМИРОВА Татьяна Николаевна, доктор педагогических наук, проректор по связям с общественностью, профессор кафедры журналистики и медиакоммуникаций МПГУ.
Ниже – мой доклад на тему «Журналистика как социальный институт: современное состояние и перспективы развития»
В последние годы всё чаще слышится «Журналистика умерла. Забудьте…» Думается, слухи о её смерти преувеличены, но защита этого вида духовно-практической деятельности, особого социального института, складывавшегося и развивавшегося веками просто необходима.
Но что же такое социальный институт, каковы его признаки и составляющие? При всех различиях в трактовках ученые сходятся в одном: социальный институт – это исторически сложившаяся, объективно востребованная и достаточно устойчивая форма организации совместной деятельности профессионалов, осуществляемой в интересах и по заказу общества, регулируемой правовыми и этическими нормами и правилами.
Это относится и к журналистике, которую определяют также
— как систему различных учреждений и систему видов деятельности по сбору, обработке и распространению информации с помощью средств массовой информации;
— как совокупность профессий и систему произведений;
— как комплекс каналов передачи массовой информации.
По сути, перечисленные признаки суть атрибуты любого социального института, применительно же к журналистике предполагается также обязательное наличие массовой аудитории, потребляющей общественно-значимую, имеющую прогностический характер информацию, при помощи которой профессионалы стремятся объективно отражать многомерность мир. То есть эта деятельность в состоянии формировать сознание масс, ориентировать их в явлениях, процессах и закономерностях социальной жизни, прогрессивно влиять на их убеждения, взгляды, идеалы, стремления, показывать пути и средства достижения целей, направлять социальную активность людей в соответствующее целям русло. Думается, трактовать журналистику следует именно с учетом такой качественной характеристики.
Наличие этической составляющей – еще одно непременное условие функционирования журналистики как таковой. Если эта деятельность опирается на устойчивый комплекс формальных и неформальных правил, принципов, норм, установок, одинаково понимаемых всеми субъектами (правила «игры» одинаково трактуются «игроками», «судьями» и «зрителями»), она действительно становится способной реализовывать основную функцию социального института – регулирование тех или иных сфер социальных отношений.
Но в последнее время классической журналистике все чаще противопоставляют так называемую «гражданскую журналистику» (сivic journalism, citizen journalism), получившую широкое распространение с развитием интернета и новых цифровых технологий (другие названия: альтернативная, партисипативная, партизанская, уличная, демократическая, журналистика участия).
Хотя, при всех декларируемых достоинствах информальной (не зарегистированной, нецензурируемой) журналистики, сегодня это – иногда в силу дилетантизма блогеров, но чаще в силу в силу превратно понятой ими свободы слова – по преимуществу сверхсубъективная информационная деятельность, загрязняющая медиапространство: огромное количество фейков мешает воссозданию целостной картины текущей действительности в массовом сознании и в сознании отдельного читателя, слушателя, зрителя. К сожалению, аудитория, особенно молодежная, более склонна верить именно современным «пикейным жилетам», многочисленным блогерам, которых исследователь Дарья Неренц метко назвала – «гражданские информаторы», нежели профессиональным журналистам, представляющим зарегистрированные СМИ.
Да, кризис современной журналистики очевиден. Вот несколько данных, которые, возможно, после сегодняшних событий изменятся. Итак, доля россиян, получающих новости по телевидению, последовательно сокращается; снижается и интенсивность потребления новостной информации. Уровень доверия к телевидению в июле 2021 г. составил всего 46 % – для сравнения: десять лет назад около 80 % респондентов доверяли ТВ. Причем более половины населения считает, что освещение телеканалами положения дел в экономике «не соответствует действительности». За год недоверие россиян к тому, как гостелевидение освещает российскую экономику, выросло с 45 до 52 % (доверяют теперь только 40 %). За тот же период недоверие к освещению внешней политики также выросло – с 22 до 34 % (обратного мнения придерживаются 53 %).
Вот что, например, с болью пишет на своей ФБ-ленте ветеран региональной прессы: «Сегодняшнее местное журналистское болотце состоит в основном из рерайтеров, то есть воришек чужих новостей, переписываемых ими своими словами. Живых реальных журналистов можно пересчитать по пальцам двух рук. Такими я считаю тех журналистов, которые действительно куда-то выезжают, пытаются увидеть реальную жизнь своими глазами и описать ее, невзирая на лица и мнения сверху. Остальных причисляю к офисному планктону…». И это характерно не только для российской прессы. Опытный русскоязычный журналист из Израиля в том же Фейсбуке саркастически отзывается о «безграмотных наемных работниках, которым малую за плату доверяют заполнение новостной ленты некоторых израильских русскоязычных сайтов». И продолжает: «В редакциях эмигрантских изданий и каналов, выходящих не на официальных языках страны, журналисты как таковые не составляли, не составляют и теперь уже никогда не будут составлять большинства творческих сотрудников. В задачи хозяев изданий, а также политических “разрешительных” органов отнюдь не входило сделать “русские” СМИ самостоятельными единицами, ведущими хронику происходящего, проводящими журналистские расследования, обнажающими те или иные явления действительности. “Журнализм” стали находить в комментариях, зачастую ернических и страдавших самолюбованием, в попытках политических памфлетов и эссе, в очень любительской аналитике, а то и просто в тоскливых рассуждениях на заданную тему. В скудном штатном расписании “русских” изданий на сотрудника навешивали, помимо сугубо журналистских, массу организационных и редакторских повинностей. Центральной фигурой зачастую становился переводчик с иврита на русский, где стаж проживания в Израиле превалировал над знанием обоих языков. Репортеров и корреспондентов, которые работали “в поле”, можно было по пальцам пересчитать, зато редакторов – что тех курьеров у Хлестакова… Нашествие в информационное пространство блогеров и прочей “странноприимной” публики в последнее время действительно низводит журналистику до того состояния, где профессионализм, подготовка, опыт, общая эрудиция, реактивность и элементарная грамотность никому уже не нужны и не важны».
Сегодня мало подготовить качественную информацию – надо еще привлечь к ней массовую аудиторию (но газеты не читаем, но телевизор не смотрим!); во-вторых, надо, чтобы массы еще верно поняли доносимые идеи (но при падении уровня образования, общей культуры, исторического сознания сделать это непросто: публика привыкла к облегченной легковесной информации – желательно развлекательного или скандального характера).
Да, «кабинетная журналистика», «джинса», «гламур» и т.п. развращают, но это вовсе не является оправданием отказа от профессиональной деятельности, пусть переживающую непростые времена. Если полагаться лишь на непредсказуемую деятельность любителей, лишенных формальной общественной ответственности, хаос в медиапространстве будет обеспечен. Ведь любителей, не берущих на себя обязательства транслировать только качественную социальную информацию, не занимающихся квалифицированной верификацией передаваемых сообщений, волнует лишь производимый эффект, скандальный чаще всего. Вряд ли они озабочены тем, что лишь проверенная информация позитивно воздействует на сознание человека, побуждая его к определенной деятельности, влияя на его представления о мире, помогая ориентироваться в жизни. Более того, полтора миллиона фейков и дипфейков только за первые три-четыре дня военной спецоперации – тому свидетельство.
Конечно, если блогер, проявляя гражданскую активность, сознательно и с опорой на достоверные факты во имя точности в отображении явлений и тенденций общественного развития создает и публикует качественные публицистические произведения, то, по сути, он начинает функционировать в рамках журналистики – журналистики участия. Но сегодня лишь в серьезных редакциях следят за соблюдением профессиональных – они же этические – стандартов, чему помогает и корпоративное сообщество через Союз журналистов, различные гильдии, палаты, а в отношении «одиночных стрелков» пока практически не действуют никакие формальные правила – закон о «суверенном интернете» в основном касается вопросов маршрутизации интернет-трафика, изменения в федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» пока еще проходят период апробации.
Демонтаж журналистики, веками складывавшейся и до поры до времени достаточно устойчивой формы организации совместной деятельности профессионалов, реализующих важнейшие функции в обществе, начался с внедрения в массовое сознание деконструктивной идеи о том, что журналистика, если не умерла, то постепенно исчезает. Что миссия журналистики с ее базовыми функциями, часть из которых ориентирована на аудиторию, а другая – на социальные институты, изжила себя. Что сложившаяся система принципов этой деятельности, главный из которых – влияние на ход общественной жизни, также устарела. Обострились такие специфические и опасные болезни нашей профессии, как дилетантизм, поверхность «нахватанность», что особенно заметно, когда корреспонденты – видимо, в целях экономии времени и средств – пытаются подменять экспертов в самых различных отраслях духовного и материального производства. Классическая журналистика, в которой доминировало слово, считается устаревшей, поскольку современная аудитория якобы требует в основном «картинки» (рисунков, фото, инфографики, видео). Такие публикации могут быть интересны по форме, но не всегда по смыслу, к тому же на их подготовку затрачивается много усилий, не адекватных производимому эффекту.
Считается, что спрос определяет предложение, но и предложение рождает спрос. В снижении уровня и широты читательского, слушательского и зрительского интереса виноваты и СМИ, идущие на поводу обывательской аудитории. А часть населения, познав свободу выбора, уходит в социальные сети, отказываясь и от профессионально подготовленной и транслируемой прежде всего в государственных СМИ информации, что, если не трагедия, то серьезная проблема: ведь интернет-пространство реально заполонено фейковой информацией, и в нем преобладает провокативный дискурс.
Осознав реальную опасность, важно поставить и начать последовательно решать сложную комплексную задачу по повышению общей грамотности и медиаграмотности населения, по воспроизводству качественной аудитории СМИ. И здесь может помочь советский опыт комплексного воспитания подрастающего поколения посредством литературы, кино, театра, журналистики для детей младшего, школьного возраста, а затем для юношества, для молодежи и т.д. Массовое медиаобразование следует включать в учебные планы школ и вузов, организуя школьные медиацентры, проводя фестивали детско-юношеских СМИ и др. Следует возродить детско-юношескую и молодежную журналистику.
Что же касается медиаобразования, то его задачи давно известны:
— критическую автономию личности;
— способности к пониманию медиатекстов;
— знания социальных, культурных, политических и экономических смыслов и подтекстов функционирования медиа в социуме;
— коммуникативные способности личности и др.
Конечно, на каждом этапе какая-то из задач выходит на первый план. Например, сегодня особенно важным становится умение отделять зерна плевел, достоверную информацию от ложной, а также помочь населению справляться со стресса в условиях информационной войны.
Необходимо повышать профессиональное мастерство работников СМИ:
- изучать и соблюдать профессиональные, этические стандарты, правовые нормы;
- расширять эрудицию;
- быть технически и технологически подкованным;
- быть креативным;
- быть трудолюбивым.
Реализуя миссию подлинной журналистики, работники СМИ должны учитывать факт бурного развития социальных медиа и новых медиа, использовать их как для общения, так и для разумного использования мультимедийной информации. То есть редакциям важно брать все лучшее, что отличает гражданскую журналистику (диалогичность, нестандартность, доверительность, гиперлокальность и др.), и минимизировать свои недостатки (ангажированность, консерватизм, ограниченность стереотипами, унифицированность и др.). Ведь современные исследователи отмечают, что журналисты даже федеральных каналов, оказывающих особенно заметное влияние на общественное мнение и на общественное сознание россиян, порой отходят от профессиональных стандартов. При этом нарушения (неравномерное представление разных точек зрения по обсуждаемой проблеме; отстаивание в большей мере только одной позиции; пренебрежение нормами деловой коммуникации; сверхэмоциональное давление и др.) допускаются ведущими либо в силу субъективного убеждения об обоснованности такого поведения в «эпоху новых медиа», либо сознательно – в целях повышения рейтинга программ.
Сегодня важно придерживаться конвенциональной коммуникационной стратегии, задача которой состоит в обеспечении коммуникации между различными сегментами коммуникационной среды, в получении – через целую цепь консенсусов – определенного результата, а именно конвенции.
