Из кни­ги «Это было недав­но, это было дав­но…»

Гла­ва чет­вёр­тая, уни­вер­си­тет­ская

В сен­тяб­ре 1971-го

Чуть ли не в пер­вый день учё­бы на фил­фа­ке БГУ ко мне подо­шла тре­тье­курс­ни­ца Рим­ма Яку­бо­ва, быв­шая редак­то­ром  факуль­тет­ской газе­ты «Наше сло­во», и ска­за­ла, что зна­ет о моих худо­же­ствен­ных спо­соб­но­стях и что теперь я – худож­ник «НС»…

Ещё через какое-то вре­мя меня под­ве­ли к пяти­курс­ни­ку физ­ма­та Косте Мак­си­мен­ко, кото­рый ска­зал, что зна­ет о моих худо­же­ствен­ных спо­соб­но­стях, и что я могу их про­явить в уни­вер­си­тет­ской коман­де КВН БГУ, при­гла­шён­ной на Цен­траль­ное теле­ви­де­ние…

Так начи­на­лась бур­ная сту­ден­че­ская жизнь.

Нра­ви­лось всё!

И само зда­ние с мощ­ны­ми колон­на­ми.

И наш чет­вёр­тый этаж с гип­со­вы­ми бюста­ми клас­си­ков рус­ской лите­ра­ту­ры (за ними мы люби­ли потом про­во­дить пере­мен­ки).

И пре­по­да­ва­тель зару­беж­ки, кото­рый, сидя на сту­ле и поло­жив под­бо­ро­док на трость, моно­тон­но-заво­ра­жи­ва­ю­ще читал лек­ции о лите­ра­ту­ре антич­но­го мира.

И про­фес­сор фольк­ло­ра, стре­ми­тель­но вры­вав­ший­ся в ауди­то­рию и почти от две­ри начи­нав­ший свой эмо­ци­о­наль­ный рас­сказ…

И тиши­на рес­пуб­ли­кан­ской биб­лио­те­ки, в кото­рой мы кон­спек­ти­ро­ва­ли моно­гра­фии Щер­бы и Тру­бец­ко­го.

И, конеч­но же, одно­курс­ни­ки, кото­рые все были сплошь талант­ли­вы­ми, и как истин­ные фило­ло­ги, почти все писав­шие сти­хи.

Где он, мой крас­ный аль­бом­чик, с роб­ки­ми про­ба­ми пера, хра­ня­щий впе­чат­ле­ния чер­ни­ков­ско­го паца­на, откры­вав­ше­го для себя насто­я­щую Уфу?..

О род­ном горо­де я ещё напи­шу сти­хи, но они при­дут ко мне почти через сорок лет, а в те далё­кие семи­де­ся­тые мы люби­ли гулять по цен­тру Уфы, забре­дая на дере­вян­ную веран­ду лет­не­го кино­те­ат­ра в пар­ке име­ни Мат­ро­со­ва или на липо­вую аллей­ку рядом с кра­си­вей­шим зда­ни­ем Акса­ков­ско­го дома, став­ше­го теат­ром опе­ры и бале­та, в кото­ром когда-то пел сам Шаля­пин… Часто загля­ды­ва­ли и в худо­же­ствен­ный музей име­ни Несте­ро­ва, что на ули­це Гого­ля. Этот уют­ный домик лесо­про­мыш­лен­ни­ка Лап­те­ва мне осо­бен­но был по душе, ведь ещё школь­ни­ком я при­ез­жал сюда на экс­кур­сию, и сам вели­кий Тюль­кин спра­ши­вал меня, какая кар­ти­на из его пер­со­наль­ной выстав­ки мне понра­ви­лась боль­ше все­го.

…КВН стал заби­рать всё вре­мя, посколь­ку пред­сто­я­ла теле­бит­ва с ост­ро­ум­ца­ми из Одес­сы, но пер­вая сес­сия кое-как, но всё же была сда­на. А по-насто­я­ще­му учить­ся я начал после закры­тия не толь­ко кавэ­энов­скео­го сезо­на, но всей игры, вер­нув­шей­ся на цен­траль­ный экран лишь в пере­строй­ку.

Леген­ды фил­фа­ка

В раз­ные годы в БГУ рабо­та­ли извест­ные не толь­ко в стране, но и в мире линг­ви­сты и лите­ра­ту­ро­ве­ды: Лев Гри­го­рье­вич Бараг, Лео­нид Михай­ло­вич Васи­льев, Тал­маз Мак­су­мо­вич Гари­пов, Ром­эн Гафа­но­вич Нази­ров, Игорь Пав­ло­вич Рас­по­пов, Вера Сер­ге­ев­на Синен­ко и мн. др.

Без сомне­ния, одной из самых ярких лич­но­стей был Лев Гри­го­рье­вич Бараг, кото­ро­го обо­жа­ли бук­валь­но все и о кото­ром сочи­ня­ли вся­кие были-небы­ли­цы. Напри­мер, про то, как он, ища кар­точ­ки с тези­са­ми  лек­ций, стал в недо­уме­нии доста­вать из порт­фе­ля вещи, пред­на­зна­чен­ные его супру­гой для стир­ки. Или про то, как в фольк­лор­ной экс­пе­ди­ции, пере­пу­тав камен­ку с помы­воч­ной ска­мьёй, выско­чил в чём мать роди­ла из бани на гла­зах ожи­дав­ших сво­ей оче­ре­ди пер­во­курс­ниц. Или про то, как он на вопрос, для чего всту­па­ет в пар­тию, отве­тил, что чисто из любо­пыт­ства – мол, крайне любо­пыт­но, о чём гово­рят пар­тий­цы на сво­их собра­ни­ях. Конеч­но же, всё это из серии «легенд и мифов», а все мы очень гор­ди­лись тем, что одну из кафедр фил­фа­ка воз­глав­ля­ет выда­ю­щий­ся учё­ный, внёс­ший неоце­ни­мый вклад в раз­ви­тие иссле­до­ва­ния рус­ско­го, бело­рус­ско­го и баш­кир­ско­го фольк­ло­ра.

Вера Сер­ге­ев­на Синен­ко воз­глав­ля­ла кафед­ру, где мы спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лись по жур­на­ли­сти­ке. Она не пре­по­да­ва­ла на нашем кур­се, но мы, конеч­но же, были наслы­ша­ны об одном из луч­ших в стране спе­ци­а­ли­стов по исто­рии совет­ской лите­ра­ту­ры. Бли­же я узнал её мно­го позд­нее, когда уже после окон­ча­ния аспи­ран­ту­ры в Воро­не­же и защи­ты дис­сер­та­ции в Москве был при­гла­шен пре­по­да­вать жур­на­ли­сти­ку на род­ной фил­фак БГУ.

Пом­ню, Вера Сер­ге­ев­на сра­зу же, поми­мо дис­ци­плин нашей спе­ци­а­ли­за­ции, вклю­чи­ла в мою нагруз­ку ещё и лек­ци­он­ные кур­сы по лите­ра­ту­ре, за что сего­дня – по про­ше­ствии мно­гих лет – я бес­ко­неч­но ей бла­го­да­рен. Во-пер­вых, пото­му, что всё-таки по дипло­му – фило­лог, и лите­ра­ту­ра по-преж­не­му оста­ёт­ся моей любо­вью. Во-вто­рых, пол­ное пред­став­ле­ние о мис­сии жур­на­ли­сти­ки, о её вер­ши­нах и звёз­дах воз­мож­но лишь в кон­тек­сте раз­ви­тия миро­вой лите­ра­ту­ры. В-тре­тьих, уве­рен, что толь­ко опо­ра на гума­ни­тар­ную – лите­ра­ту­ро­вед­че­скую и линг­ви­сти­че­скую – состав­ля­ю­щую поз­во­ля­ет рос­сий­ским вузам гото­вить высо­ко­класс­ных жур­на­ли­стов, назы­ва­е­мых пуб­ли­ци­ста­ми.

…И вот в тече­ние двух семест­ров я вме­сте со сту­ден­та­ми-фило­ло­га­ми акку­рат­но посе­щал лек­ции про­фес­со­ра Синен­ко по исто­рии лите­ра­ту­ры ХХ века. Как же это было инте­рес­но! По кон­цеп­ции, по глу­бине и широ­те охва­та мате­ри­а­ла, по мане­ре изло­же­ния. При­вле­ка­ли мас­штаб­ность мате­ри­а­ла и одно­вре­мен­но лёг­кость его пода­чи. Её интер­пре­та­ции были бога­ты фак­ту­рой и окра­ше­ны сдер­жан­ной – по-синен­ков­ски – эмо­ци­ей. Тот или иной писа­тель пред­ста­вал не толь­ко как автор, но и как чело­век, как лич­ность. Поче­му-то осо­бен­но запом­ни­лось чте­ние Верой Сер­ге­ев­ной сти­хов ран­не­го Есе­ни­на: «Выткал­ся на озе­ре алый свет зари. / На бору со зво­на­ми пла­чут глу­ха­ри. / Пла­чет где-то ивол­га, схо­ро­нясь в дуп­ло. / Толь­ко мне не пла­чет­ся – на душе свет­ло»…

Тол­стая тет­рад­ка с эти­ми лек­ци­я­ми побы­ва­ла со мной в Китае и очень помог­ла во вре­мя заня­тий со сту­ден­та­ми факуль­те­та рус­ско­го язы­ка Пекин­ско­го инсти­ту­та ино­стран­ных язы­ков. Кста­ти, на этой зару­беж­ной коман­ди­ров­ке насто­я­ла имен­но Вера Сер­ге­ев­на. Мы с ней в тече­ние года актив­но пере­пи­сы­ва­лись, а затем, по при­ез­де, я по её прось­бе не раз высту­пал с рас­ска­за­ми об этой экзо­ти­че­ской стране (наша груп­па из три­на­дца­ти совет­ских пре­по­да­ва­те­лей рус­ско­го язы­ка и лите­ра­ту­ры была пер­вой после два­дца­ти­лет­не­го раз­ры­ва дипло­ма­ти­че­ских отно­ше­ний меж­ду СССР и КНР). Вооб­ще, Вера Сер­ге­ев­на дове­ря­ла моло­дым и актив­но про­дви­га­ла тех, кто оправ­ды­вал дове­рие как пре­по­да­ва­тель, иссле­до­ва­тель и обще­ствен­ник.

Она люби­ла хоро­шую пес­ню, ост­ро­ум­ную шут­ку, и наши празд­нич­ные засе­да­ния кафед­ры неред­ко завер­ша­лись капуст­ни­ка­ми (у меня сохра­ни­лись чер­но­ви­ки ново­год­них и дру­гих сце­на­ри­ев).

Она была талант­ли­вым и целе­устрем­лен­ным чело­ве­ком. Меня, напри­мер, вос­хи­ти­ло то, как Вера Сер­ге­ев­на в рекорд­ные сро­ки настоль­ко обно­ви­ла свой англий­ский язык, что смог­ла пере­ве­сти на него все свои лек­ции, а затем с боль­шим успе­хом про­чи­тать их в одном из уни­вер­си­те­тов США.

И как сту­дент, а впо­след­ствии и как кол­ле­га я с неиз­мен­ной теп­ло­той вспо­ми­наю Ром­эна Гафа­но­ви­ча Нази­ро­ва – одно­го из луч­ших оте­че­ствен­ных досто­е­ве­дов, Дави­да Семё­но­ви­ча Гут­ма­на – бле­стя­ще­го лек­то­ра, о кото­ром в день его 90-летия хоро­шо напи­са­ли сту­ден­ты: «А ещё эта осо­бен­ная доб­рая улыб­ка, и какая-то нездеш­няя интел­ли­гент­ность, и тро­га­тель­ная ста­ро­мод­ность в обра­ще­нии с нами – таким мы Вас пом­ним и любим, Давид Семё­но­вич». 

Кста­ти, с ним у меня свя­за­на одна исто­рия…

Сес­си­он­ная халя­ва меня нико­гда не пре­льща­ла. Более того – я любил экза­ме­ны, к кото­рым все­гда гото­вил­ся, наби­рая в биб­лио­те­ке по несколь­ку десят­ков учеб­ни­ков и моно­гра­фий. Но один раз меня всё же попу­тал бес… Точ­нее, одно­курс­ник, кото­рый, встре­тив меня после удач­но­го зачё­та, пред­ло­жил: «А хочешь ещё и зару­беж­ку сдать?» «Да я ещё к ней не гото­вил­ся» «Ерун­да! У Гут­ма­на же очки плюс два­дцать… А я тебе кон­спек­ты дам». В общем, полу­чив билет, я акку­рат­но пере­пи­сал, а затем и вос­про­из­вёл то, что кто-то запи­сы­вал на слух. Про­фес­сор (родом с Вол­ги) какое-то вре­мя слу­шал, потом взял мой листо­чек, при­бли­зил его к гла­зам и, нажи­мая на «о», вос­клик­нул: «Ну ты и навО­рО­тил!..» Так стыд­но мне ещё нико­гда не было. Но через несколь­ко дней, чест­но под­го­то­вив  и отра­пор­то­вав ответ, я услы­шал: «Ну, вОт, сОвсем дру­гОе делО».

И как не вспом­нить имя чело­ве­ка, став­ше­го моим пер­вым учи­те­лем в жур­на­ли­сти­ке, – Вале­рия Геор­ги­е­ви­ча Сесю­ни­на. Пер­вые три года спе­ци­а­ли­за­ции на фил­фа­ке вёл имен­но он, и, думаю, вовсе не слу­чай­но вся наша груп­па нашла себя, остав­шись в про­фес­сии: прак­ти­че­ски все рабо­та­ли и рабо­та­ют в СМИ. Сесю­нин рас­ска­зы­вал о слож­ных вещах про­сто и с юмо­ром, при­во­дя при­ме­ры из жур­на­лист­ской прак­ти­ки. А она была доста­точ­но бога­та: Сесю­нин пора­бо­тал в рай­он­ной и в област­ной газе­тах, на теле­ви­де­нии. Был редак­то­ром теле­ви­зи­он­ных ново­стей и моло­дёж­ных про­грамм (его по пра­ву счи­та­ли одним из пер­вых в Баш­ки­рии спор­тив­ным теле­ком­мен­та­то­ром).

Рас­ска­жу о двух встре­чах.

Пер­вая про­изо­шла ран­ним утром в Уфим­ском Доме печа­ти, где я, толь­ко что вер­нув­ший­ся из коман­ди­ров­ки, отпи­сы­вал­ся в одном из редак­ци­он­ных каби­не­тов «Ленин­ца». Дверь откры­лась, и вошёл по-спор­тив­но­му оде­тый Сесю­нин. Ока­зы­ва­ет­ся, они с сыном при­е­ха­ли в Уфу  из Сверд­лов­ска на вело­си­пе­дах: «Так и знал, что тебя заста­ну…» Я тогда толь­ко начал рабо­тать над дис­сер­та­ци­ей, и Вале­рий Геор­ги­е­вич дал мно­го полез­ных сове­тов.

Когда я напи­сал дис­сер­та­цию, то решил отпра­вить­ся за внеш­ним отзы­вом имен­но в УрГУ. В тече­ние несколь­ких дней, пока чле­ны кафед­ры зна­ко­ми­лись с рабо­той, обсуж­да­ли её и гото­ви­ли рецен­зию, мы обща­лись с Вале­ри­ем Геор­ги­е­ви­чем, кото­рый радуш­но при­нял гостя, пока­зал город, как все­гда, инте­рес­но – с дета­ля­ми – рас­ска­зы­вая о его исто­рии (пом­ню место, где сто­ял Ипа­тьев­ский дом, моги­лу Пав­ла Бажо­ва).

Нина Сте­па­нов­на Дмит­ри­е­ва – кура­тор нашей груп­пы. Стро­гая, все­гда эле­гант­но оде­тая, лек­тор от бога и серьёз­ный иссле­до­ва­тель рус­ско­го язы­ка. Я, уже рабо­тав­ший в газе­те, ста­рал­ся не про­пу­стить ни одной её лек­ции по совре­мен­но­му рус­ско­му язы­ку. А кур­со­вую рабо­ту, посвя­щён­ную гово­ря­щим име­нам в сати­ри­че­ских про­из­ве­де­ни­ях рус­ских писа­те­лей, с заме­ча­ни­я­ми науч­но­го руко­во­ди­те­ля Дмит­ри­е­вой Н. С., обла­дав­шей поис­ти­не кал­ли­гра­фи­че­ским почер­ком,  хра­ню по сей день.

Уни­вер­си­тет пода­рил мне супру­гу – Тама­ру (а позна­ко­ми­ла нас редак­ция факуль­тет­ской стен­ной газе­ты!), уни­вер­си­тет пода­рил мне дру­га Лаза­ря Дано­ви­ча, с кото­рым мы начи­на­ли в «Уфим­ской неде­ле», про­дол­жи­ли в «Ленин­це», в «Дело­вом чело­ве­ке», и с кото­рым аука­ем­ся по сей день: я зво­ню-пишу ему из Воро­не­жа, а он – из Тель-Ави­ва.

  • .

На сним­ках:

  • Груп­па «В» фил­фа­ка БГУ.
  • Пер­во­курс­ник.
  • Сесю­нин В.Г.
  • Синен­ко В.С.
  • Бараг Л.Г. и Нази­ров Р.Г.
  • Фило­ло­ги и исто­ри­ки.
  • Рису­ем пла­ка­ты для демон­стра­ции.
  • День ска­зок в пио­нер­ла­ге­ре «Энер­ге­тик».
  • В роли шоло­хов­ско­го героя.
  • 25 лет спу­стя.
  • Коман­да КВН БГУ с А. Мас­ля­ко­вым.
  • Со сту­ден­та­ми спе­ци­а­ли­за­ции «Жур­на­ли­сти­ка».